Министр Временного правительства

Министром путей сообщения Временного правительства 2 марта 1917 года, 106 лет назад, был назначен Николай Виссарионович Некрасов. Четыре месяца, в течение которых он возглавлял ведомство, были временем надежд и испытаний для российских железных дорог. Об одном из самых неизвестных и недооценённых министров и рассказывает сегодня «Пульт управления», опираясь на редкие (в том числе архивные) источники.

Жизни и работе Некрасова до революции 1917 года могли бы позавидовать многие современники. Сын священника, в 1902 году он получил диплом инженера-транспортника и уехал учиться в аспирантуру за границу. Вернувшись в Россию через два года, стал профессором Томского инженерного института. В конце 1905 года, в разгар революционных событий, он стал одним из основателей Конституционно-демократической партии (кадеты) и возглавил её региональное отделение в Ялте, а вскоре был избран депутатом третьей (1907) и четвёртой (1912) Государственных дум. С 1909 по 1915 год Николай Некрасов был членом Центрального комитета партии, где занимал левые позиции.

Всё это время Некрасов не оставлял и профессиональную деятельность, успев опубликовать более десятка работ по теоретическим и практическим проблемам мостостроения, в том числе две монографии, сохранявшие своё значение ещё много лет.

Не был он и оторванным от народа политиком: во время многочисленных поездок на строившиеся мосты Некрасов не упускал случая пообщаться с инженерами, техническими специалистами и рабочими-железнодорожниками. Судя по всему, он прекрасно разбирался и в механике управления паровозом, так как несколько раз водил локомотивы во время опытных поездок по только что открытым мостам.

Во время Первой мировой войны Некрасов принимал самое активное участие в работе Всероссийского транспортного комитета, координировавшего пути сообщения и помогавшего перевести работу транспорта на обслуживание военных нужд. 2 марта 1917 года он был назначен министром путей сообщения во Временном правительстве России, сформированном Думой. Он выступал за включение умеренных социалистов (меньшевиков и социалистов-революционеров) в правительство и сохранил свой пост в либерально-социалистическом коалиционном правительстве, созданном 5 мая.

О его первых месяцах в новой должности историк железнодорожного транспорта Леонид Коренев пишет так: «Некрасов сумел быстро завоевать популярность среди левых сил, издал циркуляр о праве профсоюза железнодорожников на общественный контроль и наблюдение над деятельностью путейского ведомства. Удовлетворил требования рабочих и служащих о повышении заработной платы».

Но это было только начало – планы Некрасова простирались куда дальше, и хотя его работа на посту министра путей сообщения была недолгой, она была чрезвычайно важна в контексте событий 1917 года.

Через 10 лет он вспоминал: «Мы были вынуждены во многом взять на себя задачу почти неподъёмную, по углублению и расширению революции среди рабочих железнодорожников, но вместе с тем не допустить развала единой железнодорожной сети хотя бы в Российской Республике. Опасения наши воплощались в жизнь с пугающей отчётливостью – почти каждый день приходили сообщения о разрыве магистральных путей на границах, а наши попытки вновь соединить их наталкивались на сопротивление, причём иногда вооружённое. Кроме того, на глазах падала и управляемость железных дорог – множество паровозов и вагонов вышли из строя, не проводился даже самый необходимый ремонт, были нарушены все расчёты, основанные на прежних графиках и планах. Рушилось важнейшее сообщение продовольствием, на десятках складов скопились сотни тонн зерна, которое уже начинало гнить. Главное же, не было никакой уверенности, что поезд, следующий даже из Москвы в Петроград, не будет остановлен на половине пути и вообще достигнет конечной станции... Я не был и не мог быть сторонником жёстких мер, так как в те месяцы мы уже ясно понимали, что любая попытка повернуть революцию вспять будет иметь своим последствием только усиление революционного движения. Необходимо было договариваться».

Некрасов имел полное право так писать: кроме участия в многочисленных – иногда через день – митингах перед железнодорожниками, на которых оценивалась его политическая позиция как главы Министерства пути и сообщения, он успел провести десятки встреч с будущими членами Викжеля – главного профсоюзного органа железнодорожников, – с директорами (в том числе и бывшими) управляющих железнодорожных компаний, наконец, с представителями быстро обретавших независимость окраин Российской империи, выступавших, в частности, за передачу местных железных дорог в их полное владение.

В конце июня Некрасов был одним из представителей Временного правительства на переговорах с Украинской радой, которая предоставила Украине определённую автономию в составе России. При этом Некрасов внёс решающий вклад в сохранение железнодорожного сообщения между Россией и Украиной.

Следует отметить, что негласные договоры и соглашения (почти всегда заключавшиеся устно), которые позволяли продолжить работать железным дорогам, держались почти исключительно на личном авторитете Николая Некрасова. Даже самым неуступчивым викжелевцам бывало достаточно его честного слова, чтобы призвать рабочих железнодорожников вернуться на свои места.

Энциклопедия «Томский политех» свидетельствует: «27 мая Некрасов издал правительственный циркуляр о совместной деятельности железнодорожной администрации с профсоюзом железнодорожников: последнему предоставлялось право общественного контроля и наблюдения за работой железнодорожников и дачи указаний ответственным лицам».

Неустойчивость своего положения Некрасов прекрасно осознавал. Вот что он писал об этом в 1927 году (уже с оглядкой на цензуру и возможные последствия): «Мы должны были пройти между Сциллой контрреволюции и Харибдой стихийного бунта. В том и другом случае нам грозила окончательная потеря управляемости железных дорог, что всего через несколько дней должно было привести к полной остановке всей хозяйственной и экономической жизни огромной страны. Что делать, как восстанавливать движение, каких людей для переговоров на местах посылать в чернозёмные губернии, на Урал, в Сибирь, на Дальний Восток, на Кавказ, в Царицын – этого не знал никто. Мы исходили из того, что любая попытка усиления контроля, предпринятая министерством по линии правительства, будет воспринята рабочими железнодорожниками в штыки, а вместе с тем может быть использована и контрреволюционной партией. Но, с другой стороны, к июлю 1917 года мы уже не знали, с кем договариваться. Будущие викжелевцы прибывали в Москву на учредительный съезд железнодорожников, но при этом даже боялись загадывать, удастся ли им вернуться обратно. Договорённости, которые я не без труда достигал с каким-нибудь местным комитетом или советом утром, надо было подтверждать в течение дня, но даже при этом не было уверенности, что к вечеру они сохранят силу».

2 июля Некрасов подал в отставку с поста министра путей сообщения, однако оставался членом Временного правительства вплоть до Октябрьской революции.

В двадцатые годы его профессиональный опыт был вновь востребован: Некрасов консультировал советских инженеров при строительстве новых мостов, преподавал в МГУ, служил в правлении Всероссийского центрального союза потребительских обществ (Центросоюза), где немало поспособствовал налаживанию новых логистических цепочек и улучшению снабжения продовольствием.

13 июня 1939 года Некрасова арестовали по вымышленному обвинению во вредительстве и организации контрреволюционной террористической группы. 14 апреля 1940 года выдающийся железнодорожник был расстрелян. Реабилитировали Некрасова только 12 марта 1991 года. Его воспоминания до сих пор ждут своей публикации.

Владимир Максаков