Время первых

Северный широтный ход (СШХ) – проектируемая железнодорожная магистраль в Ямало-Ненецком автономном округе протяжённостью 686 км. Между тем идея строительства этой магистрали возникла более века назад. «Пульт управления» начинает публикацию исторических материалов об этом проекте.

В 1924 году Народный комиссариат путей сообщения (НКПС) возглавил Ян Эрнестович Рудзутак, пробывший в должности наркома шесть лет – больше, чем кто-либо другой до преобразования Наркомпути в министерство. На волне успехов 20-х годов, связанных с новой экономической политикой, НКПС решил вернуться к одной из самых амбициозных идей железнодорожного строительства. Речь идёт о Великом Северном железнодорожном пути, который должен был пройти за полярным кругом и соединить северные порты, промышленные районы и сибирские реки – параллельно северным широтам. Всего было предложено три проекта – исследователя Арктики А.А. Борисова, инженера В.Н. Вольтмана и Я.Э. Рудзутака, основанный на плане высшего инженерно-технического бюро Наркомпути. На совместном заседании проектного комитета НКПС и НКВД победил последний – как «единственный советский план без пережитков прошлого».

В постановлении 1925 года о начале подготовительных работ говорилось сразу о нескольких железнодорожных проектах эпохи индустриализации, которые должны были стать символами будущей первой пятилетки, но главное место отводилось Северному пути как упоминавшемуся Лениным. Среди проектов были и просто абсурдные: предлагалось, например, проложить железные дороги «периметральным способом» вдоль всей границы СССР – сказывалось увлечение «проектированием». На голосовании по Северному пути речь Яна Рудзутака была встречена «продолжительными аплодисментами», а его помощник Моисей Рухимович писал, что «огромное впечатление произвёл тот факт, что Ян Эрнестович был единственным наркомом, который представлял свой план, своё ведомство».

В объяснительной записке к проекту говорилось: «В условиях невозможности использовать в полной мере Северный морской путь мы предлагаем создать железнодорожный ход, который со временем взял бы на себя весь грузооборот северных морей». Северному пути была поставлена и ещё одна цель: «Товарищи! Пора революционизировать идею железных дорог! Наш ход будет лучше, длиннее и шире, чем царский Транссиб. Наша дорога подарит новую, социалистическую жизнь народам Севера».

Создатели проекта понимали, что Северный путь принципиальным образом изменит саму повседневность жизни Севера. Это определило, пожалуй, самую характерную черту проекта Яна Рудзутака: прокладка железнодорожного полотна должна была проходить вместе с возведением рабочих городков, которые, в свою очередь, превратились бы в новые поселения для местных жителей. По сути, под Северный широтный ход планировалось во многом перестроить условия жизни на Севере. Другой его особенностью стало разделение на «внутренние» и «внешние» задачи пользования. Дело в том, что в двадцатых годах Советскому Союзу было трудно рассчитывать на торговую окупаемость новых путей сообщения – соответствующие соглашения с СССР подписала только Германия.

В основе широтного развёртывания Северного пути всегда была попытка соединить Восток с Западом. На совещании по идеологии в Наркомпути в 1926 году Ян Рудзутак «убедительно говорил о том, что Советский Союз должен показать своё превосходство в железнодорожном строительстве – локомотиве революций и двигателе индустриализации». Огромное значение придавалось тому, что в отличие от Северного морского пути широтный ход будет действовать круглый год и поможет связать целых три региона – Сибирь, Север и Дальний Восток. В перспективе Северный путь мог быть развёрнут в сторону Китая и стать первой трансконтинентальной магистралью.



Для «внутреннего» использования – развития районов Севера – предполагалось проложить широтный ход радиусами вокруг относительно крупных центров (Мурманск, Котлас, Сургут, Енисейск). В перспективе это позволило бы объединить Северный путь с магистралями Сибири, а кроме того, создавало транспортные узлы и вокруг портов: «Если мы изменим жизнь населения и направим её по социалистическому пути, то главная наша цель уже будет достигнута». Специальная комиссия детально разработала и представила идею соединения морского и сухопутного северных путей – «великим» в собственном смысле слова называли как раз его. К работе над проектом Ян Рудзутак привлёк многих инженеров, трудившихся ещё в Российской империи. В короткие сроки был создан рабочий план, копии которого остались в российских архивах.

Судя по всему, начиная с 1928 года Ян Рудзутак пытался вывести своё детище из-под контроля НКВД и передать его в ведение Наркомпути – слишком медленно продвигалась реализация проекта Северного пути, погрязшая в бюрократизме главного сталинского наркомата. К этому времени относятся несколько его записок к Николаю Бухарину с просьбой о поддержке на совместных коллегиях. Мнение инженеров, участвовавших в них, было почти однозначным в пользу проекта Наркомпути. На решающем заседании в 1928 году Ян Рудзутак выложил последний козырь: он сделал доклад о том, что доставка строительных материалов через северные порты поможет их развитию, и его план предполагал увеличение численности рабочего класса железнодорожников почти на 40 тыс. человек. Проект был утверждён.

Однако в Наркомпути становилось очевидно, что профессиональные споры с каждым днём приобретали всё более ярко выраженную политическую окраску. Особенно острыми стали они после совместного заседания высшего инженерно-технического бюро и проектной комиссии НКВД, на котором открытым текстом прозвучало предложение об использовании принудительного труда заключённых. Аргументируя свою позицию, Ян Рудзутак настаивал на том, что «великий Северный путь должен быть построен руками энтузиастов, людей социалистически сознательных и организованных», и неосторожно упомянул при этом о «резервной армии труда» Льва Троцкого...

В конце 1928 года было объявлено о создании уникального научно-исследовательского отдела Северного пути при Наркомате путей сообщения, куда вошли специалисты по исследованию Сибири и Арктики: географы, геологи и биологи, инженеры, работавшие с твёрдыми почвами. В перспективе Ян Рудзутак планировал организовать ещё и научно-техническое бюро, которое разрабатывало бы новую железнодорожную технику, начиная от движителей и кончая моделями рельсов и шпал, наиболее подходящих для суровых условий Севера.

В 1929 году проект Наркомпути был согласован со всеми инстанциями, в том числе и с Госпланом. И тут опять вмешалась политика: труд заключённых, по мнению Центральной контрольной комиссии, показал свою «высокую результативность», и его решено было использовать и на новом строительстве. Ян Рудзутак был вынужден принять навязанные обстоятельства, хотя и до последнего пытался отстоять свою позицию: «Товарищи! То, что было возможно при великих стройках первой пятилетки, особенно на строительстве каналов и новых промышленных центров, может прямо не подойти к Северному пути. Нельзя, я полагаю, совмещать труд заключённых и свободных людей. Это нанесёт удар по самой нашей идеологии».

В 1930 году начались подготовительные работы. Было разведано почти 4000 км будущего пути, проведены районирование, съёмка и картографирование, расчищено путём взрывных работ около 70 км в труднодоступной местности. Наркомпути в качестве исключения было разрешено провести совещания с иностранными коллегами из США и Германии – материалы совместных заседаний остались в архивах. Американский инженер Милтон Корлетт отзывался о проекте Северного пути как о «дороге дружбы, которая могла бы связать в недалёком будущем Америку и Евразию».

Между тем тучи сгущались над самим Яном Рудзутаком. После «дела Промпартии» в показаниях многих «инженеров-вредителей» стали мелькать люди из руководства Наркомпути. Были подвергнуты критике и проработке по партийной линии многие положения проекта Северного пути. Моисей Рухимович жаловался: «Работать стало решительно невозможно. Каждая наша идея подвергается откровенной ругани, и так по много часов подряд».

На очередном совместном заседании Наркомпути и НКВД прозвучали совсем уж уничтожительные аргументы: «Стоимость Северного пути непомерно высока... Это прямое вредительство! К тому же ради кого? Население этих мест малочисленное и малограмотное, политически отсталое, неразвитое и серое». Слова эти принадлежали Лазарю Кагановичу.

В конце концов формальный глава советского правительства Алексей Рыков предложил своего рода «рокировку»: Ян Рудзутак уходит с поста Наркомпути, его место занимает Моисей Рухимович, но при этом реализация наркомовского плана Северного пути продолжится. В 1930 году записку об этом написал Рудзутаку лично Сталин.

Но уже в 1931-м на Наркомпути обрушился шквал критики, связанной с тем, что в «недрах этого наркомата остался гнойник из бывших царских спецов, посаженных на тёплое место товарищем Рудзутаком». Из центрального аппарата НКПС были уволены более трёхсот человек, а изъятые материалы объявлены «содержащими грубейшие ошибки». Северный путь шёл к историческому тупику.

В том же году было признано ошибочным «волюнтаристское» решение о «сплошном строительстве» широтного хода. Главными аргументами против были такие: необходимо подняться «поперечными ступенями» от Транссиба, осваивая новые месторождения полезных ископаемых и строя промышленные центры. «Лучи» железных дорог при этом должны были почти исключительно грузовыми – о нуждах местного населения и не вспоминали. Из всех идей Наркомпути осталась в силе только одна – о радиальном железнодорожном строительстве вокруг портов и крупных центров Севера. Эти узлы и планировалось связать в единое целое, но проект откладывался в общей сложности четырнадцать раз...

Материалы НКПС, относящиеся к Северному пути, были сданы в архивы. Но при этом отдельные наработки инженерно-технического бюро использовались при сооружении БАМа. Десятки технических специалистов высочайшей квалификации, уволенные из Наркомпути после свёртывания Северного широтного хода, трудились на строительстве Трансполярной магистрали во время Великой Отечественной войны.

К этому остаётся добавить немногое. При всей сложности проект Северного пути Яна Рудзутака был самым реалистичным из всех предложенных в двадцатые годы – и специалисты это признавали, – а воплощению в жизнь помешали не трудности Арктики и не профессиональные недочёты, а сугубо политические причины. Время показало, что Северный широтный ход вполне мог себя окупить, а кроме того, изменить жизнь сотен тысяч людей за полярным кругом и способствовать социально-экономическому развитию страны.

В 1937 году Ян Рудзутак был арестован. Одним из обвинений было «вредительство при подготовке Северного пути». Бывший нарком путей сообщения успел дать показания: «Проверка обстоятельств обвинения отсутствует, и не даётся никакой возможности доказать свою непричастность к тем преступлениям, которые выдвинуты теми или иными показаниями разных лиц. Методы следствия таковы, что заставляют выдумывать и оговаривать ни в чём не повинных людей, не говоря уже о самом подследственном». 29 июля 1938 года он был расстрелян – в тот же день был убит и его преемник Моисей Рухимович и восемнадцать из девятнадцати членов высшего инженерно-технического бюро Наркомпути, считавшегося самым сильным в истории советского транспорта.

Владимир Максаков